Представители княжеского рода Острожских, получившие название по названию родового владения на Волыни, происходили из пинских и туровских князей. Первым князем Острожским стал Даниил, живший в середине XIV века – воевал с поляками в 1340 году, за что и получил Острожскую крепость, ныне город в Ровенской области Украины. Один из его сыновей Федор, умерший в 1438 году, подтвердил у Ягайлы привилей на Острог, дослужился до звания луцкого старосты, участвовал в Грюнвальдской битве, в 1420 году освобождал из плена князя Свидригайлу – соперника и конкурента великого князя Литовского Витовта, в 1420 году в войске Сигизмунда Корибутовича ходил в чешские земли. В 1427 году в гостях у Федора Даниловича в Остроге побывал сам Витовт Великий.
Новым князем Острожским стал его сын Василий Федорович (около 1390–1450 годы), дослужившийся до должности наместника туровского. Князь Василий боролся за суверенитет Великого княжества Литовского. Его сын Иван (около 1430–1465 годы) прославился победой над ордой крымских татар в 1454 году под Теребовлем, в которой был отбит и полон почти в десять тысяч человек. Князь Иван Васильевич женился на внучке киевского и Слуцкого князя Владимира, сына знаменитого Ольгерда Гедиминовича. Приблизительно в 1460 году у них родился сын Константин. Через несколько лет не стало его родителей, маленького Константина опекали бояре отца, а потом воевода Мартин Гаштольд. С 1486 года князь Константин стал бывать и при дворе великого князя Литовского Казимира Ягайловича в Вильно. В 1491 году он участвовал в сражении с татарами под Заславлем, когда конница князя Семена Гольшанского разбила орду.
В июле 1492 года умер король Польши и великий князь Великого княжества Литовского Казимир Ягайлович. Началась война с Московским княжеством – войска московского великого князя Ивана III Грозного перешли западную границу и заняли Вязьму. Боевые действия кончились миром 1494 года нового великого князя Литовского Александра и Ивана III. В феврале 1495 года князь Константин Острожский участвовал в составе делегации во встрече под Молодечно невесты великого князя Литовского Александра Казимировича княжны Елены, дочери Ивана III.
Война с набегами крымских татар шла постоянно – только в 1496 году отряды Константина Острожского трижды отбрасывали орду к Перекопу – в сражениях у Мозыря, на реке Уше и под Очаковом. Через год, в 1497, князь Константин стал великим гетманом Литовским – ему не было еще и сорока лет. Великий гетман получил в управление Брацлавское и Винницкое староства, земли и замки в Подолии. Современный белорусский историк А. Грицкевич писал о князе Константине:
«За годы борьбы с крымскими татарами К. Острожский получил боевой опыт (но с противником, слабо организованным и плохо вооруженным). Да и театр военных действий был большой, на широких степных просторах. Опыт был односторонний. Императорский посол С. Герберштейн, который проезжал через Беларусь в Москву, написал в своих записках, что князь К. Острожский много раз громил татар, используя особую тактику. Он не шел навстречу, когда их отряд шел грабить, а нападал, когда они уже набрали добычу. Когда татары доходили до безопасного, как им казалось места, и останавливались на отдых, К. Острожский неожиданно нападал на них. Перед нападением он запрещал своим воинам разжигать костры, а еду приказывал готовить заранее. Все это делалось с большой осторожностью, и нападение всегда было для врага неожиданным. Нападал К. Острожский на рассвете. Такая тактика приводила к полному разгрому врага».
В начале 1500 года на сторону московского царя Ивана III Семен Бельский и несколько других владетельных князей. Князь Александр послал в Москву посольство с нотой, что великий московский князь берет на службу подданных князей Великого княжества Литовского. Иван III отклонил протест, разорвал перемирие и начал военные действия. Посольская изба обвинила великого князя Литовского в преследовании православной веры:
«Только велел поставляти божниц Римского закону в русских городах, в Полоцке и в иных местах, да жон от мужей и детей от отцов с животы отнимаючи, силою окрещивают в Римский закон. Семен Бельский, не хотя быть отступником греческого закона и не хотел своей головы потерять, к нам поехал служить со своей вотчиной. Так какая же его в этом измена?»
Великий князь Литовский Александр Казимирович ответил: «Удивляемся мы тому, что ты тем людям, которые забыли честь и душу свою и жалованье наше, изменив нам, господину своему, к тебе убежали, более, чем нам, веришь. Люди твои начали делать великие кривды в наших землях, водах, и в татьбе, и в разбоях, и в грабежах, и в других многих делах».
Войска Московского царства тремя потоками пошли на Брянск, Вязьму, Торопец. Крымская орда хана Менгли-Гирея двинулась на волынские земли. Создатель «Хроники Литовской и Жамойтской» писал:
«Великий князь Московский, желая великого расширения своего государства, не соблюдая перемирия, нашел такую причину похода на Литву, что Александр, великий князь Литовский, дочери его, Елене, которая была с ним, не построил церкви русской на Виленском замке. Царь московский из-за церкви с Литвой перемирие разорвал, договорился с Менгли-ханом, царем перекопским, и с родичем своим Стефаном волошским, и начал войну против Литовских панов».
В мае 1500 года войско во главе с К. Острожским вышло из Вильно и, пройдя почти четыреста километров, в июне вошло в Смоленск. У Дорогобужа стояло московское войско во главе с талантливым военачальником князем Даниилом Шеней. Историки пишут, что у москвичей было сорок тысяч воинов, у К. Острожского – тридцать тысяч. Некоторые авторы говорят, что у князя Константина было всего пять тысяч воинов, что не представляется реальным. 14 июля на Митьковом поле у деревни Лопатино на реке Ведроше произошла битва. Средневековая «Хроника Быховца» писала о сражении:
«Князь Константин и паны и все люди, которые были с ними, посоветовавшись, решили: мало или много московцев будет – все равно, только, Бога взяв в помощь, биться с ими, а не бившись, назад не возвращаться, и идти в битву, и принять все, что должно случиться и на что будет воля Божья. И так решивши и на том постановивши, пошли они дорогой своей из Лопатина к Ведроши две мили лесом, по глубокой грязи, и с великим трудом едва прошли лес и быстро вышли на поле, где встретились с московцами, и сошлись с ними, и тут начали бой между собой, и с обоих сторон много людей побили, а иных поранили. Московцы назад повернули, и перейдя речку Ведрашу, к своим большим полкам вернулись и там, ополчившись, стали. Литвины ж, как пришли к речке, быстро и спешно за реку перешли и начали сильно биться. Московцы же думали, что литва великой силой на их из лесу идет, и надеясь на свою силу, так смело выходит. И этого боясь, московцы не могли с ними биться и чуть не все побежали. Потом, когда литва вышла на поле, они увидели и поняли, что литвинов не много. Литовского войска было не больше, чем три с половиной тысячи конных, кроме пеших, а московцев было сорок тысяч хорошо вооруженных и справных конников, не считая пеших. И видя, как мужественно и храбро вышло такое небольшое войско литовское, дивились они, а потом, как уже увидели всех, тогда дружно и твердо двинулись на войско литовское. Литвины же, начав биться и увидев, что московцев много, а их самих мало, не могли далее устоять перед их натиском, и побежали. Московцы ж погнались за литвинами, многих побили, а других живых половили. Тогда полонены были гетман князь Константин Иванович Острожский и много других панов. Московцы, вернувшись с побоища, все панов пленных отослали к великому князю в Москву».
В шестичасовой битве победило московское войско – погибло около восьми тысяч воинов Великого княжества Литовского, около пяти тысяч было взято в плен, многие утонули в Ведроши. Ушли несколько сотен конных во главе со смоленским наместником. Артиллерия и весь обоз достались московскому войску.
Из Москвы Константина Острожского перевезли в Вологду. В 1503 году Московское государство и Великое княжество Литовское подписали перемирие на шесть лет – к Москве отошли 20 городов и 70 волостей, Чернигов, Брянск, Гомель, Стародуб. Итальянец А. Гваньини, оставивший мемуары о пребывании в Москве в начале XV века, писал: «за один военный поход и за один год Московин захватил все то, что много годов и с великим трудом добывал великий князь Литовский Витовт».
В 1505 году умер Иван III, на Московский трон сел его сын Василий III. Он вызвал из Вологды К. Острожского и в очередной раз предложил князю службу. Альтернативой было пожизненное заключение в Вологде. 18 октября 1506 года К. Острожский присягнул царю:
«Буду обязан служить Василию и детям его до смерти, никакого зла ему и детям его чинить и даже думать про то не могу. Если от всего этого хоть в чем отступлюся, покарать меня тогда он вольный смертью. И не будет мне милости Божьей ни в этот век, ни в будущий».
К. Острожский был назначен командовать пограничными войсками. В августе 1507 года ему удалось бежать, он ушел от погони и в конце сентября вернулся в Вильно – «Года 1507 князь Константин Острожский, гетман Великого княжества, из заключения московского вышел, а был в заключении семь лет от своего поражения на Ведроши».
Новый великий князь Литовский Сигизмунд дал ему должность старосты Брацлавского, Волынского, Луцкого. Война с Московским царством и Крымом продолжалась, за несколько лет сменилось несколько великих гетманов. Ситуацию усугубила и смена великих князей. Современный белорусский исследователь Н. Багадзяж писал в работе 2002 года «Сыны земли белорусской»:
«Положение страны, власть над которой взвалил на плечи 43-летний король и великий князь, было очень сложным. Шляхта потребовала от князя защиты своих интересов и прав, доходы казны с каждым годом падали. Двадцать шесть магнатских родов, которые владели третьей частью земли государства, не без оснований считали себя не менее могучими, чем Сигизмунд. Ко всему этому добавлялись постоянные кровавые сшибки между шляхетскими группировками. А главное – страну опустошали войны с Московским княжеством и почти не прекращающиеся нападения татар. Дошло до того, что для прекращения агрессии крымских ханов, от них стали откупаться. Для сбора средств на эти ежегодные «поминки» была введена специальная подать, которая так и называлась «ординщина».
Князя Константина Острожского Сигизмунд вновь назначил великим гетманом литовским. Он несколько раз разбил орду крымских татар, успешно воевал против московских войск – в октябре 1508 года Великое княжество Литовское и Московское государство заключили очередное перемирие.
В 1509 году Константин Острожский женился на княжне Татьяне Гольшанской, получив за нее в придание часть Гольшан и Глуска, Смолевичи, Житин, Шашолы, Свираны. Он владел землями на Волыни, в Беларуси, Литве, Туровом, Дятловом, Копысью, Словенском, Лемницами, Тарасовом, Смолянами, Сушей – и стал вторым по значению землевладельцем в Великом княжестве Литовском.
Очередные нападения крымских татар князь Константин опять начал отбивать с 1510 года. Белорусский автор А. Марцинович писал о К. Острожском в работе 1996 года «Ратную славу добыл»:
«В 1510 году отдельные татарские отряды дошли почти до Вильны. В это опасное для Родины время Острожский получил особые полномочия, так называемые «права диктатора». Теперь при ведении боевых действий все князья, воеводы, шляхта и другие представители богатых слоев общества должны были полностью подчиняться ему. В случае их отказа выполнять тот или иной приказ, он мог покарать их «горлом и тюрьмой».
Новая война с Московским государством началась в 1512 году. Против Польской Короны и Великого княжества Литовского совместно выступили Москва, Дания, Саксония, Австрия, Тевтонский орден. Предполагалось захваченные земли разделить между союзниками. В 1514 году войска Василия III штурмом взяли Смоленск – «От пушечного и пищального огня и людского крика и гомона, а также от городских людей супротивного боя земля дрожала, и один другого не видел, не слышал, и весь город в дыму и пламени чуть ли не вверх поднимался».
Московские войска вслед за Смоленском взяли Мстиславль, Дубровно, Кричев. Восьмидесятитысячную армию Василия ІІІ под Оршей у реки Крапивны встретили тридцать тысяч воинов князя и великого гетмана Литовского Константина Острожского. Московские войска возглавляли полководцы И. Челяднин и М. Булгаков-Голица. К. Острожскому помогали Ю. Радзивилл и И. Сапега. Генеральное сражение войны произошло 8 сентября 1514 года в пяти километрах от Орши. Войска К. Острожского без противодействия Московских войск переправились через Днепр – И. Челяднин самоуверенно заявил, что «пусть переправляются, нам будет их легче разбить, сразу».
Русское войско стояло в три линии, фланги прикрывала конница, впереди – сторожевой полк, сзади – резерв. Линия фронта растянулась на пять километров. Артиллерии почти не было. Польско-литовско-белорусские войска стояли в двух линиях, конные и пешие полки чередовались с орудиями и пищалями. Православные священники с одной стороны, православные священники с другой стороны в восемь часов утра отслужили молебен перед войсками.
И. Челяднин, используя численное преимущество, начал окружение противника. Несколько атак было отбито. В контратаку воинов повел сам К. Острожский:
«В бой, сором убегать, лучше на поле лечь со славой; теперь вперед, дети; теперь будьте мужами, шеренги неприятеля закачались; на нашей стороне – Бог, он дает с неба защиту».
Битва шла по всему фронту. К. Острожский сумел применить любимый тактический прием московских войск – ложное отступление. С криком «Литва убегает» конница И. Челяднина пошла в атаку. Н. Багадзяж писал:
«Конница К. Острожского начала отходить. Московские войска бросились вдогонку. Казалось, вот-вот и они врубятся, как ядро из пушки, в спины бегущих от них «панов». Однако они вдруг расступились, и на московитян, что уже почти праздновали победу, глянули жерла пушек. Уничтожающий залп в упор буквально снес передние ряды наступающих. Те, кто остался в живых, начали заворачивать коней, и через несколько минут побежали назад. Прогремели еще залпы, а затем вдогонку им кинулась конница Острожского. Несколько верст гнали они врагов. Острожский полностью рассчитался за поражение у Ведроши.
В московском войске погибли десятки тысяч воинов. Одни источники называют тридцать тысяч, другие – тридцать пять тысяч. Стрыйковский же, вообще насчитывает сорок тысяч. Причем добавляет, что это кроме тех, кто утонул в речке Крапивне. Историки-современники пишут, что река остановила свое течение из-за большого количества московских людей, которые кидались с крутого берега и тонули в ее волнах. В плен попали воеводы Челяднин, Булгаков-Голица и еще шесть воевод, да детей боярских больше пятисот. Захвачен был также весь обоз и артиллерия врага.
Победа над московским войском получила большое международное значение. Пораженные этой победой, руководители государств союзников Василия поняли, что борьба будет очень тяжелой, и их союз начал распадаться».
Белорусский историк А. Грицкевич пишет о результатах Оршанской битвы:
«Потери московского войска пленными превышали пять тысяч человек. В плен попали главные воеводы И. Челяднин и Н. Булгаков-Голица, восемь верховных воевод, 37 начальников более низкого ранга, две тысячи детей боярских и более двух тысяч других воинов. Среди военных трофеев были все московские знамена и огнестрельное оружие.
Потери войска победителей были небольшими. Погибли только четыре знатных пана, а рыцарей – около пятисот человек. Количество погибших простого происхождения не приводится. Зато в этой битве было множество раненых».
В декабре 1514 года великий гетман Литовский с триумфом вернулся в Вильно.
Война Великого княжества Литовского и Московского государства с переменным успехом шла до 1522 года. За два года до этого мирный договор был подписан королем Сигизмундом с крымским ханом, в 1521 году – с Тевтонским орденом. Перемирие в Москве было подписано на пять лет, Смоленск остался Московскому государству.
В 1522 году Константин Острожский стал и трокским воеводой. Грамота Сигизмунда гласила:
«Видя высокие заслуги в славных битвах вельможного князя Константина Ивановича Острожского, воеводы Троцкого, гетмана нашего великого, старосты Брацлавского и Винницкого, не только перед нами, но и в правление славной памяти отца нашего Казимира и брата нашего Александра, что его милость никогда не жалел своих средств, но и в наших службах жизни своей потерять не боялся, и раны в битвах великие и страдания тяжкие от неприятеля жертвенно принимал».
В 1523 году овдовевший князь Константин женился вторично на княжне Александре Омелькович.
Зимой 1526–1527 годов на Волынь ворвалась очередная крымско-татарская орда. 27 января 1527 года недалеко от Киева войска великого гетмана Литовского полностью разгромили татар – князь Константин получил триумф в Кракове. Современный белорусский исследователь Г. Н. Саганович в своей работе 1992 года «Отчизну свою обороняя» писал о К. Острожском:
«Он не имел себе равных в сражениях с татарами и московцами – главными врагами страны при его жизни. Наверное, не было еще такого князя, который бы так неутомимо трудился для достойной защиты государства, который бы так не жалел своих средств на конные хоругви, снаряжая их за свой счет, который бы всю свою жизнь так красиво и достойно отдал Отчизне. Во имя ее он сознательно пошел на нарушение клятвы, данной под именем Бога, за что московские летописцы прозвали его «Божьим врагом и государственным изменником».
Действительно, никто не служил Великому княжеству Литовскому преданней Острожского, «брата россиян по церкви, но их страшного врага в поле» – с грустью воскликнет через столетия российский историк Н. Карамзин. Но никакого противоречия тут нет. Он служил только своей Родине. И больше никому».
О победе над татарами была написана книга и издана в Нюрнберге – о Константине Острожском заговорила Европа.
Славный полководец князь Константин Острожский умер во время эпидемии 1530 года в Вильно и был похоронен в Киево-Печерской лавре. Великий русский историк Н. М. Карамзин написал о нем:
«В самом деле никто не служил Литве и Польше усерднее Острожского, брата россиян в церкви, но страшного врага их в поле. Смелый, бодрый, славолюбивый сей Вождь одушевил слабые полки литовские: знатнейшие паны и рядовые воины охотно шли с ним в битву».
В средневековой Волынской летописи сохранилась
«Похвала пану Виленскому,
старосте Луцкому и Брацлавскому,
маршалку Волынской земли, великому воеводе,
славному и великоразумному гетману
князю Константину Ивановичу Острожскому.
В год 7023 (1515), месяца августа первого дня великий князь московский Василий Иванович, имея ненасытную утробу лихоимца, переступивши договор и крестоцелование, с меньшего на большее зло пошел и начал добывать некоторые города, отчину и дедину наследную великого и славного государя Сигизмунда, короля польского и великого князя литовского, русского, прусского, жамойского и иных. И взял Василий Иванович великий славный город Смоленск, ведь нет худшего для человека, как желать чужой собственности, как кроткому и доброму немилостиво и недобро делать. Этот великославный король Сигизмунд свое слово, данное князю московскому, держал нерушимо и неотступно во всем, но видя его вероломство и желая защищать свою родину, Литовскую землю, позвав Бога на помощь и зная свою правду, со своими князьями и панами и с храбрыми и сильными витязями со своего королевского двора пошел против Василия Ивановича, вспомнив слова пророческие, что Господь заносчивым и надменным не помогает, а смиренным милость и помощь оказывает.
И, пришов, стал в Борисове на большой реке Березине против своего неприятеля, великого князя московского, и отправил своего великого воеводу, славного и многоумного гетмана князя Константина Ивановича Острожского с некоторыми князьями и ратными панами своими и выдающимися и храбрыми воинами литовскими и русскими со своего двора.
А в то время приехали к великому королю Сигизмунду на помощь ляшские паны и славные дворяне, рыцари Короны Польской, и все вместе, позвав Бога на помощь, вооружившись приказом господина своего короля Сигизмунда, дерзко двинулись против великого множества людей князя московского. Когда же те, будучи в то время на Друцких полях, узнали о силе литовской, то отступили за большую реку Днепр.
Вспомним слова великого Нифонта, который пишет верным христианам: «Тайну цареву охранять надлежит», иначе говоря: государево дело тайное не гоже всем раскрывать, но о поступках и мужестве доброго и смелого человека нужно всех оповещать, чтобы потом другие этому мучились и смелость имели. Так и в наше времени случилось нам видеть такого хорошего и смелого стратега – князя Константина Ивановича Острожского, великого гетмана литовского.
Сначала с Божьей помощью, по приказу государя своего, великого короля Сигизмунда, сделал необходимую своему войску подготовку, по-братски заботливо его объединил. И как пришел он, славный и великий гетман Константин Иванович, к реке Днепр, под Оршу, город каменный, и увидел, что нелегко будет перейти водную дорогу, то как богобоязненный муж и военный деятель примчался в церкву животворящей Троицы и к великому чудотворцу Христова святого Николая и, упав на колени, помолился Богу.
Князь Константин передним своим людям приказал плыть, а последние уже как по броду перешли. И так быстро на большом поле Оршанском напротив московцев построились.
О, великие витязи литовские, уподобились вы своим мужеством и храбростью македонцам царя Александра, делом и наукой князя Константина Ивановича, второго Антиоха. И показал себя князь Константин отважным рыцарем и верным слугой своего господина вместе с многосильными воинами литовскими, которые, не жалея себя, пошли на великую силу вражескую, и ударили, и множество людей с войска московского побили, и восемьдесят тысяч умертвили, а иных живыми в полон взяли.
Так своей верной службой своему господину, великому королю Сигизмунду, радость принес, а самое главное – церкву Божью христианскую и многих мужчин и женщин от московского позора освободил. Тут подтвердились слова святого отца Ефрема: «Крепкий занемог, а здоровый расхворался, а радостный заплакал, а богатый потерял». Как мне, грешному, видится, теперь все это произошло с великим князем Московским Василием.
Вспомним слова Исайи, сына Амосова, что пророчил про последние дни, озаренный духом святым, говоря так: «За умножение злости людей и многие их неправды кровь их прольется мощным потоком, храбрые и гордые от мечей погибнут, один справедливый ратник погонит сто несправедливых, а от ста побежит тысяча, и тела их будут на съедение зверям, и кости их на смотрение всем живым».
Теперь же тем пророчеством одарил Бог князя Константина Ивановича, великого гетмана литовского, что благодаря его руководству войском, его смелому сердцу и движению руки – людей князя московского побили, и тела тех убитых звери и птицы едят, кости по земле волочат, а утонувших в воде рыбы клюют.
О, пречесная мудрая голова, как тебя назвать и похвалить? Бедностью языка своего и слабостью разума моего не могу помыслить, какую славу и похвалу вознести его деяниям: мужество твое равно мужеству царя индийского Пора, которому многие цари и князья противиться не могли. Его дела и слава облик и величину славы твоей показывают. Так же милостью Божею и счастьем великославного государя Сигизмунда, короля и великого князя, ты делом рук своих такому сильному и могущественному господину, великому князю московскому, отпор дали, и с храбрыми рыцарями, знаменитыми витязями, с князьями, и с панами, и с дворянами государственными Великого княжества Литовского и Русского, вместе с великославными и шляхетными рыцарями, панами-поляками, со всеми твоими добрыми и верными как один помощниками показал ты мужество добрых воинов, и много замков державных и городов славных Великого княжества Литовского успокоили. За то ты, великославный гетман, достоин великого и высокого почета от своего господина.
Равны вы великим храбрым рыцарям города славного Родоса, которые своим мужеством много замков христианских от языческих рук оборонили. Вашей мужественной стойкостью против такого могущественного господина, заслужил ты славу и почет, этой услугой государю своему, великому королю Сигизмунду, радость принес. За такой поступок достоин ты не то что в этих великих городах державных пановать, но и в самом Божьем городе Иерусалиме володеть. Сила твоего мужества от востока до запада слышна будет, ты не одному себе, но и всему княжеству Литовскому великую славу учинил.
Ты, голова честная и очень мудрая, учинил битву с великим князем московским и побил его людей и самого его с города Смоленска выгнал. И великий князь Василий от тебя убежал в Московскую сторону, в свои города, а с собой и владыку смоленского Варсонофия увел из Смоленска в Москву. Князь же Константин, бывши под Смоленском и оттуда возвращаясь, взяв те города, что уже служили великому князю московскому: Мстиславль, Кричев, Дубровну, и приказал им как и ранее служить Великому княжеству Литовскому, а сам пошел к господину своему, великому королю Сигизмунду.
Услышав, что приехал князь Острожский со всеми своими воинами литовскими и русскими, знаменитыми витязями, король принял их с великим почетом в своем столичном городе Вильно 3 декабря, в день святого пророка Сафония. Да будет честь и слава на веки вечные великославному господину, королю Сигизмунду Казимировичу, который одолел противника своего – великого князя московского Василия, а гетману его знаменитому, князю Константину Ивановичу Острожскому, дай Боже, здоровья и счастья великого, как теперь. Побил он великую силу московскую, и чтобы так ему бить сильную рать татарскую, проливая кровь их басурманскую».
Острожский князь Константин (Василий) Константинович (1526-1608)
Острожский князь Константин (Василий) Константинович - сын князя Константина Ивановича, воевода киевский, защитник православия в Западной Руси; родился в 1526 году, умер 13 февраля 1608 года.
Князь Константин Константинович, названный при крещении Василием (Константином его называли по имени отца), остался по смерти отца малолетним и был воспитан своей матерью, второй женой князя Константина Ивановича, княгиней Александрой Семеновной, урожденной княжной Слуцкой. Детство и ранние юношеские годы он провел в наследственном городе своей матери Турове, где, под руководством наиболее ученых и опытных учителей того времени, получил очень тщательное воспитание в православном русском духе.
Достигши совершеннолетия, князь Константин Константинович женился на дочери богатого и знатного галицкого магната графа Тарновского - Софии, и начал вести обычный образ жизни богатых западнорусских панов. Общественная и государственная деятельность, по-видимому, очень мало интересовала его в этот период жизни. Однако и теперь ему уже пришлось столкнуться с иезуитским влиянием, с которым впоследствии князь Константин Константинович энергично боролся до конца своей жизни. Иезуиты сумели вторгнуться в его семейную жизнь, и старались привлечь на свою сторону представителей влиятельного дома князей Острожских, чтобы тем успешнее с их помощью заняться пропагандой католицизма среди западнорусского православного населения. Иезуиты успели склонить на свою сторону невестку князя Константина Константиновича, княгиню Беату, и с ее помощью думали склонить к переходу в католицизм и ее дочь Елизавету.
Острожский вступился за свою любимую племянницу и успел выдать ее замуж за православного князя Димитрия Сангушко. Благодаря интригам Беаты и иезуитов, Сангушко был осужден и бежал в Чехию, но по дороге был убит, а Елизавета возвращена в Польшу и насильно выдана замуж за поляка и ревностного католика графа Гурка. Острожский силой вступился за права племянницы, вступил в борьбу с иезуитами и Гуркой, но Елизавета, но выдержав тяжелого положения и травли иезуитов, сошла с ума. Острожский взял ее к себе в Острог, где несчастная и жила до самой своей смерти.
Разумеется, этот случай сильно вооружил князя против иезуитов и навсегда сделал его непримиримым врагом этого ордена.
Между тем, в Западной Руси для православных наступили очень трудные времена. Русское население, находившееся под сильным влиянием польской цивилизации, уже со времени соединения Литвы и Польши все более подпадало влиянию западноевропейских форм польской культуры и цивилизации. Влияние польской культуры сказалось и на верованиях русского населения. Западнорусские магнаты ранее прочих начали менять веру своих отцов и принимать католицизм; за ними последовали многие фамилии из среднего класса и только крестьяне крепко держались православия, несмотря на все притеснения и угнетения со стороны своих помещиков-католиков.
Быстрому окатоличению русского населения немало способствовала и Люблинская уния 1569 года, еще теснее соединившая Польшу и литовско-русское государство и давшая полную возможность полякам с большим успехом распространять католицизм среди православного русского населения.
Напрасно князь Острожский с немногими другими западнорусскими вельможами, желавшими отстоять политическую и религиозную самостоятельность западнорусского народа, боролись против введения этой унии: их было слишком мало, и они должны были примириться со совершившимся фактом. Значительно помогли делу окатоличения русских и иезуиты, призванные в Польшу для борьбы с проникавшим с Запада протестантизмом, но обратившиеся и против православия. Они начали проникать в семьи наиболее влиятельных знатных магнатов и склонять их на свою сторону, понемногу забирали в свои руки образование юношества, учреждали свои коллегии и училища и пр., и быстро, при помощи польского правительства, приобретали все большее влияние на ход общественной жизни в Польше и Литве.
Западнорусское духовенство и православное население не могло успешно бороться с этим организованным и не стесняющимся в средствах обществом монахов. Само духовенство было необразованно, представители высшей иерархии, происходившие большей частью из знатных и богатых фамилий, нередко смотрели на свой сан, как на выгодное и доходное место, и завидовали той роскоши и великолепию, которыми окружали себя католические епископы. Корыстолюбие, распущенность нравов господствовали среди православного духовенства. Масса православного населения не находила поддержки среди своих духовных пастырей. Католическая пропаганда на такой благоприятной почве широко развивалась среди православного западнорусского населения, захватывая не только высшие западнорусские классы, но и распространяясь среди среднего и низшего сословия.
Замок князей Острожских в Остроге.
Князь Константин имел свою резиденцию в наследственном городе Острог, построенном на берегу реки Гарыни. Здесь, на возвышенной местности, спускавшейся прямо к речному берегу, среди благоуханных садов и тенистой, вековой рощи, высился огромный княжеский замок -- величественное произведение итальянского зодчества XV века. У самого замка, сквозь купы кудрявых деревьев, белелись главы замковой Богоявленской церкви, щедро изукрашенной благочестивыми владельцами и вмещавшей под своими тяжелыми сводами усыпальницу рода князей Острожских. За церквью начинался длинный ряд всевозможных более или менее обширных строений, отделенных друг от друга дворами, вымощенными каменными плитами -- это были помещения для придворных, которых у князя Константина насчитывалось более двух тысяч человек. К задней стороне замка примыкали многочисленные службы.(Вс. Соловьев "Княжна Острожская" -- М.: СП "Эврика", 1990. -- 258.) Фото с сайта
Выступив на арену общественной деятельности в такое трудное для православия и русской народности время, князь Константин Константинович Острожский, с детства воспитанный на русских православных началах, не мог оставаться равнодушным свидетелем этих событий. Условия, в которых он находился, как нельзя более благоприятствовали его деятельности. От своих предков он получил, кроме знатного имени, громадные богатства: в его владении находилось 25 городов, 10 местечек и 670 селений, доход с которых достигал колоссальной по тому времени цифры 1200000 злотых в год. Его выдающееся положение в западнорусском обществе, влияние при дворе и высокое сенаторское звание придавали его личности большую силу и влияние. Равнодушный к делам церкви и своего народа в начале своей деятельности, Острожский в 70-х годах начинает уже ближе интересоваться этими важными вопросами. Его замок делается открытым для всех ревнителей православия, для всех тех, кто искал заступничества от польских панов и католических монахов.
Хорошо понимая, в чем заключались язвы современной ему западнорусской жизни, он при своем уме легко нашел и выход из тех затруднений, в которые была поставлена западнорусская православная церковь. Острожский понимал, что только развитием просвещения среди массы западнорусского населения и поднятием нравственного и образовательного уровня православного духовенства, можно достичь, некоторых успехов в борьбе с организованной пропагандой иезуитов и католических ксендзов. "Мы охладели к вере", говорит он в одном из своих посланий, "а наши пастыри не могут нас ничему научить, не могут постоять за Божью церковь. Нет учителей, нет проповедников Божья слова".
Ближайшим средством для поднятия уровня духовного просвещения среди западнорусского населения было издание книг и учреждение школ. Эти средства давно уже с большим успехом применяли иезуиты в целях своей пропаганды; не отказался от этих средств и князь Острожский. Самой настоятельной потребностью для православного западнорусского населения было издание Священного Писания на славянском языке. За это дело прежде всего и принялся Острожский. Нужно было начать с устройства типографии. Острожский не жалел для этого ни денег, ни сил. Он выписал шрифт и привлек к себе из Львова известного печатника, работавшего ранее в Москве, Ивана Федорова и всех его сотрудников.
Для того, чтобы издание библии было более исправно, Острожский отовсюду выписывал рукописные списки книг Священного писания. Главный список он достал из Москвы, из библиотеки царя Ивана Васильевича Грозного, при посредстве польского посла Гарабурды; доставал Острожский списки и из других мест: от константинопольского патриарха Иеремии, с Крита, из сербских, болгарских, и греческих монастырей, завел даже сношения по этому поводу с Римом и достал "много и иных библий, различных письмен и языков". Кроме того, в его распоряжении было и первое издание Библии на русском языке, напечатанное в чешской Праге доктором Франциском Скориной.
По просьбе Острожского, патриарх Иеремия и некоторые другие видные церковные деятели прислали ему и людей, "наказанных в писаниях святых, эллинских и словенских". Пользуясь указаниями и советами всех этих знающих людей, Острожский начал разбирать весь присланный материал. Скоро, однако, исследователи были поставлены в затруднительное положение, так как почти все присланные Острожскому списки имели погрешности, неточности и разночтения, вследствие чего нельзя было остановиться на каком-либо списке, взяв его за основной текст. Острожский решил последовать совету своего друга, известного князя Андрея Курбского, жившего в то время на Волыни, и печатать Библию "на церковнославянском языке" не с перепорченных книг жидовских, но от 72 блаженных и богомудрых переводчиков".
Острожская Библия
После долгой и трудной работы, в 1580 году, наконец, появились "псалтырь и Новый Завет" с алфавитным указателем к последнему, "скорейшего ради обретения вещей нужнейших". Издание это, распространившееся в очень большом количестве экземпляров, удовлетворяло потребностям православных церквей и частных обывателей. Это издание Библии послужило образцом и для московского издания, вышедшего значительно позднее.
Но деятельность типографии Острожского на этом не остановилась. Нужно было бороться с католическим влиянием, все более усиливавшимся в Западной Руси. Острожский для этой цели начал издавать ряд книг, необходимых, по его мнению, для поднятия просвещения и борьбы с латинством. Из богослужебных книг им изданы часослов (1598 г.), требник и молитвослов (1606 г.). Для борьбы с латинством и католической пропагандой им изданы: послания патриарха Иеремии в Вильну ко всем христианам, к князю Острожскому, к киевскому митрополиту Онисифору (1584 г.), сочинение Смотрицкого "Календарь римски новы" (1587 г.), книга свящ. Василия "о вере единой", направленная против иезуита Петра Скарги, написавшего книгу о соединении церквей под властью римского папы (1588 г.). "Исповедание о схождении св. Духа", сочинение Максима Грека (1588 г.) послания патриарха Мелетия (1598 г.), его же "Диалог противу схизматиков". В 1597 г. в Острожской типографии был издан "Апокризис", в ответ на книгу униатов, написанную в защиту правильности действий Брестского собора. Кроме того, из Острога вышли следующие книги: книга Василия Великого о постничестве (1594 г.), "Маргарит" Иоанна Златоустого (1596 г.), "Вирши" на отступников, Мелетия Смотрицкого (1598 г.). "Азбука" с кратким словарем и православным Катехизисом, Лаврентия Зизания и др.
В конце своей жизни князь Острожский выделил часть своей типографии и перевел ее в принадлежавший ему Дерманский монастырь, где во главе печатного дела стал ученый и умный священник Демьян Наливайко. Здесь были напечатаны и изданы: Богослужебный Октоих (1603 г.), полемический лист патриарха Мелетия к епископу Ипатию Поцею по поводу введения унии (1605 г.) и др. Дерманские издания отличались той особенностью, что они печатались на двух языках: литовско-русском и церковнославянском, что, разумеется, только способствовало их большему распространению среди массы западнорусского населения.
Уже перед самой своей смертью Острожский основал третью типографию в Киево-Печерской Лавре, куда отправил часть шрифта и типографских принадлежностей. Эта типография, результатов деятельности которой князю Острожскому увидеть не пришлось, послужила основанием для знаменитой впоследствии киево-печерской типографии, бывшей в XVII веке главной поддержкой православия в юго-западной Руси.
Но основывая типографии и печатая в них книги, Острожский хорошо понимал, что дело просвещения народа этим еще далеко не исчерпывается. Он сознавал необходимость просвещения духовенства, необходимость создания духовной школы для подготовки священников и духовных учителей, невежество и неподготовленность которых ему были ясны. "Не от чего иного размножилося между людьми такое ленивство и отступление от веры, - писал Острожский в одном из своих посланий, - яко от того иж устали учители, устали проповедатели слова Божого, устали науки, устали казанья, а за тым наступило обнищанье и уменьшенье хвалы Божое в церкви Его, наступил голод слуханья слова Божого, наступило отступление от веры и закону".
Уже со самого начала своей деятельности Острожский начал в подчиненных ему городах и монастырях устраивать школы: так, отдавая в 1572 году принадлежавшую ему землю в Турове Димитрию Митуричу, князь Константин Константинович поставил условием "школу там держати". При материальной и нравственной поддержке Острожского основывались и другие школы в разных местах юго-западной Руси; князем Константином Константиновичем поддерживались, кроме того, братские школы, сыгравшие не малую роль в борьбе с католицизмом.
Но главным делом Острожского в это время было основание известной Академии в городе Остроге, из которой вышло много замечательных деятелей на ниве православия конца XVI и первой половины XVII века. Подробных сведений об учреждении и характере этого учебного заведения мы не имеем. Те немногие данные, которые дошли до нас, дают, однако, возможность несколько определить, хотя и в общих чертах, ее организацию. Эта школа, без сомнения носившая характер высшей, была устроена по образцу западноевропейских иезуитских коллегий, и преподавание в ней носило характер подготовки к борьбе с католичеством и иезуитами. Учителями в ней были преимущественно греки, которых Острожский приглашал из Константинополя, по большей части из лиц, приближенных к патриарху. "И на первый, читаем мы в одной из современных рукописей, старался у святейшего патриарха, абы ся зде дидаскалов по размноженью наук вере православной послал, а он на то маетностями своими ратовати готов и доложенья их на то не жалует". Первым ректором новой школы был ученый грек Кирилл Лукарис, человек европейски образованный, бывший впоследствии патриархом Константинопольским. В школе учили чтению, письму, пению, русскому, латинскому и греческому языкам, диалектике, грамматике и риторике; наиболее способные из окончивших школу отправлялись для усовершенствования, на счет Острожского, в Константинополь, в высшую патриаршую школу. При школе находилась и богатая библиотека.
Несмотря на то, что основание школы относится лишь к 1580 году, в девяностых годах XVI века из ее воспитанников и учителей составился обширный ученый кружок, сгруппировавшийся вокруг Острога и князя Константина Константиновича и одушевленный одной мыслью - бороться с полонизмом и католицизмом за русскую народность и православную веру. К этому кружку принадлежали все наиболее выдающиеся деятели Западной Руси: Герасим и Мелетий Смотрицкие, Петр Конашевич-Сагайдачный, священник Демьян Наливайко, Стефан Зизаний, Иов Борецкий и многие другие.
Значение этой школы было велико. Кроме значительного нравственного влияния на западнорусское общество, кроме того, что из нее вышли главнейшие борцы за православную русскую идею в юго-западной Руси, она важна тем, что была единственным в то время высшим православным училищем, вынесшим на своих плечах борьбу с унией и иезуитской пропагандой. Понимали важность ее и иезуиты. известный Поссевин с тревогой сообщал в Рим, что из этой школы питается "русский раскол".
Приходилось князю Острожскому принимать и прямое участие в делах западнорусской православной церкви. Видя одно из главных средств для борьбы с католической пропагандой в монашестве, Острожский старался поднять его значение, устранить неустройства в жизни монастырей, усилить их нравственную силу и влияние. В подчиненных монастырях князь Константин Константинович заводил школы, привлекал в них образованных монахов, ставил ученых настоятелей. Для других православных монастырей Юго-западной Руси он печатал книги в своих типографиях, помогал им деньгами и "наданиями". Для того, чтобы побудить западнорусское монашество изменить праздный и распущенный образ жизни, он напечатал в своей Острожской типографии, книгу святого Василия Великого о монашестве, вводил новый устав в подчиненных ему монастырях, откуда мало-помалу этот более строгий и соответствующий идеалам монашества устав начал переходить и в другие монастыри Западной Руси. Сознавая важное значение братств в жизни православной церкви, Константин Острожский всеми силами содействовал их процветанию. Пользуясь своим влиянием при польском дворе и у константинопольского патриарха, он легко доставал для них всевозможные привилегии, давал наставников в их школы, доставлял шрифт в их типографии, помогал им нравственно и материально. Особенно близкие отношения были у князя Константина Константиновича со Львовским православным братством, которому Острожский доверил и воспитание своего сына.
Известны старания Константина Острожского и в деле устроения высшей иерархии западнорусской церкви. Главным образом нужно было изменить личный состав иерархии, в котором нередко были люди порочные. Острожский, пользуясь громадным влиянием при дворе, в 1592 году выхлопотал себе у короля Сигизмунда III право на патронат в западнорусской православной церкви, что давало ему возможность самостоятельно избирать достойных пастырей церкви, которые могли бы с успехом нести служение и помогать Острожскому в его нелегкой борьбе.
Между тем, пока все эти реформы проводились в жизнь, западнорусской церкви начала угрожать новая опасность в форме унии, с которой Острожскому пришлось вынести также серьезную борьбу. Лично Константин Константинович сначала был даже не прочь от унии, но лишь при условии, чтобы она была провозглашена вселенским собором, с согласия и одобрения восточных патриархов. Между тем, некоторые епископы, во главе с Ипатием Поцеем, думали решить дело домашним способом, не спрашиваясь у патриархов, прямо по соглашению с римским папой. Завязавшиеся по этому поводу сношения между Острожским и партией униатов не привели ни к каким положительным результатам. Скоро отношения обострились настолько, что, как было ясно для иезуитов, соглашения быть не могло, и католическая партия решила проводить унию помимо Острожского. Главные деятели унии - епископы Ипатий Поцей и Кирилл Терлецкий - успели склонить на свою сторону нерешительного киевского митрополита Михаила Рагозу и добиться от него разрешения созвать в 1594 году собор в Бресте для рассуждения об унии и связанных с ней вопросах.
Король Сигизмунд III Ваза в 1590 г.
К собору стал готовиться и Острожский с православной партией. По-видимому, то, что подготовлял князь Константин Константинович для собора, было слишком опасным для униатской партии, и король Сигизмунд III, ревностный католик и большой поклонник иезуитов, по наущению католиков, декретом запретил собор, явно не желая допустить вмешательства светских лиц в дела церкви.
Между тем, князю Константину Константиновичу мало-помалу пришлось стать с королем и правительством, явно покровительствовавшими католическим тенденциям иезуитов, в очень натянутые отношения. Острожский стал искать союзников русской православной партии даже среди протестантов, притесняемых иезуитами и реакционным польским правительством не менее православных. Острожский предполагал даже, что окажется необходимым защищать свою веру с оружием в руках. "Его королевское величество", писал князь Константин Константинович вождям протестантского движения, "не захочет допустить нападения на нас, потому что у нас самих может явиться двадцать тысяч вооруженных людей, а папежники могут превзойти нас разве числом тех кухарок, которых ксендзы держат у себя вместо жен".
Общее сочувствие западнорусского населения к Острожскому и его партии и ненависть к католичеству и иезуитам росло с каждым днем, и иезуиты решили ускорить дело. Поцей и Терлецкий отправились в Рим, были с почетом приняты папой Клементом VIII, и от лица западнорусских иерархов предложили подчинение западнорусской церкви. Острожский, услышав об этом событии, разумеется, отнесся к нему с негодованием и выпустил свое первое послание к русскому народу, в котором увещевал западнорусских людей не поддаваться на уловки иезуитов и папистов и всеми силами противодействовать введению унии.
Послания Острожского имели большое влияние на население. Первыми поднялись казаки под начальством Наливайки и начали громить имения епископов, сочувствовавших унии, и западнорусских панов, перешедших в католичество. Иезуиты видели, что их дело, вследствие сопротивления Острожского и его партии, может погибнуть и решили по возможности скорее покончить его. На 6 октября 1596 года в Бресте был назначен собор для окончательного решения вопроса об унии. Острожский немедленно дал знать об этом Александрийскому и Константинопольскому патриархам; те прислали своих наместников, с которыми Острожский и явился к сроку в Брест. В Бресте однако Острожский уже нашел сторонников унии, которые, не ожидая православной партии, начали собор и быстро под руководством иезуита Петра Скарги решили унию с католичеством.
6 октября 1596 года начали собор и православные архиереи, под председательством экзарха Константинопольского патриарха Никифора и при деятельном участии Острожского. Православный собор послал звать и униатов, но те отказались. Тогда православные епископы обвинили их в отступничестве и произнесли над ними отлучение, отправив этот приговор митрополиту, председательствовавшему на униатском соборе.
По интригам иезуитов, королевские послы, также присутствовавшие на униатском соборе, решили применить репрессию к православным и обвинили патриаршего наместника Никифора в том, что он турецкий шпион. Обе стороны, разумеется, начали жаловаться королю, но Сигизмунд III принял сторону униатов. Никифор был осужден на заточение, а на Острожского посыпались новые обвинения и нападки. Его обвиняли в том, что он не укрепляет вверенных ему областей против возможного нашествия татар, требовали от него уплаты подымного сбора, которого насчитали 40000 коп грошей. Однако Острожский не решался на резкие действия против польского правительства, несмотря на то, что момент был очень благоприятен, и русское население, до крайности возбужденное унией и уже давно недовольное притеснениями польских панов, легко бы поднялось на защиту своей веры и своей народности. Дальше личных объяснений с королем князь Острожский не шел и даже сдерживал православную партию, осуждая вместе с тем и движение казаков Наливайки. Посылая в 1600 году Львовскому братству декрет польского сейма против православных, Острожский писал братчикам: "Посылаю вам декрет последнего сейма, противный народному праву и святой правде, и даю вам не иной какой совет, как только, чтобы вы были терпеливы и ожидали Божья милосердия, пока Бог, по Своей благости, не склонил сердца его королевского величества к тому, чтобы никого не оскорблять и каждого оставить при правах своих". Только в своей Острожской типографии князь Константин Константинович до конца жизни вел борьбу с унией и католичеством, печатая воззвания и книги против католиков и униатов и поддерживая таким образом православное западнорусское население в тяжелой борьбе за свою веру.
Умер князь Константин Константинович Острожский в глубокой старости, 13 февраля 1608 года, и был погребен в Остроге в Замковой Богоявленской церкви.
Князь, киевский воевода, староста Владимирский и маршалок Волынской земли (1550-1608), воевода киевский (1559-1608), покровитель православной веры. Младший сын великого гетмана Литовского князя Константина Ивановича Острожского (1460-1530).
|
|||||||||||||||
Сенатор Речи Посполитой, «некоронованный король Руси-Украины», основатель Острожской академии и Острожской типографии, в которой работали первопечатники Иван Федоров и Петр Мстиславец.
Вокруг Константина Острожского группировались ревнители православия в Украине. Был высокообразованным человеком широких взглядов.
В 1578 в его Острожском замке была основана православная школа и типография. Острожский центр ставил задачу повышать культурный уровень православного духовенства, чтобы оно не уступало латинскому. Князь участвовал в Брестском церковном соборе, постоянно защищал интересы православия. Он вел полемику против Брестской унии, однако являлся сторонником соединения христиан. После заключения унии Острожский писал папе, что не одобряет такого решения конфессиональной проблемы, но верит, что при иных обстоятельствах "Самому Творцу будет приятно, когда дело это проистечет вместе и от наивысшего бискупа Римского и от патриархов Восточных". По инициативе Острожского вышла первопечатная церковно-славянская Библия (см. ст. Острожская Библия), к которой он написал предисловие.
Биография
Происходил из семьи Острожских - богатейшего и влиятельного княжеского рода тогдашних Беларуси и Украины XVI - начала XVII века. Среди его предков генеалогическая традиция конца XVI - начала XVII века называет Руса и древнерусских князей - Рюрика I , Владимира I Великого, Ярослава I Мудрого и Даниила I Романовича. Жили на Волыни.
Василий Острожский был младшим сыном князя Константина Острожского (старший - Илья) от второго брака с княжной Александрой Семеновной Слуцкой. После смерти отца в 1530 году, виховувся матерью в г.. Туров. Молодым получил хорошую образование, о чем свидетельствует его переписка и речи в сенате. После смерти в 1539 году старшего брата Ильи вступил в многолетнюю борьбу за отцовское наследство, продолжавшаяся вплоть до 1574 года.
С середины 1540-х годов в официальных документах К. В. Острожский начинает именоваться папиным именем - Константин. Оставшись фактически единственным наследником своего богатого отца, получил во владение огромные владения на Волыни, Киевщине, Подолье и Галиции, которые давали ежегодно прибыль более 1000000 злотых. К. В. Острожский владел также значительными земельными поместьями в Венгрии и Чехии.
В 18 лет (1543-1544 гг.) Начал военную службу под руководством маршала Волынской земли Федора Сангушко. Политическую карьеру начал 1550 года, получив от великого князя Литовского должность старосты Владимирского и маршалка Волынского. Лучший защитник от татарских нападений после смерти отца.
В 1559 году К. В. Острожский стал воеводой киевским; значительно способствовало усилению его влияния на политическую жизнь Украины. Не стремясь воинской славы, проводил энергичную колонизаторскую политику в пограничных землях Киевщины и Брацлавщины, основывая новые города, замки и слободы. Экономическая мощь имений княжеского рода и его большой политическое влияние быстро делает К. В. Острожского «некоронованным королем Руси», который проводит относительно независимую политику в русских землях.
В 1560-х годах К. В. Острожский выступал за равноправное вхождение Руси в состав государственного образования Речи Посполитой. 1569 г.. стал сенатором. Был фактическим руководителем Руси-Украины во время Люблинской унии 1569 года подписал Люблинская уния.
1572 г.. вигасли династия Ягеллонов - К. В. Острожский в 1573 - 1574 годах был одним из возможных кандидатов на польский престол, чью кандидатуру поддерживала и Турция (этому помешало то, что считался «вождем схизматиков»), впоследствии и на московский - после смерти последнего Рюриковича царя Федора I Ивановича, в 1598 через родство с московскими Рюриковичами).
В 1574 году перенес княжескую резиденцию с Дубно до Острога, где началась перестройка Острожского замка под руководством итальянского архитектора Пьетро Сперендио.
В сентябре 1574 был спор с Ежи Язловецким.
1579 года замок и город Чернигов пытались получить части войска короля Стефана Батория под командованием князей К. В. Острожского и Михаила Вишневецкого. Взять не смогли, поэтому подожгли.
15 (18) октября 1592 получил «свидетельство» Сейма по предупреждению ним чиновников Речи Посполитой о упадок и разрушенисайтеплений Киева, Белой Церкви, в частности, что замки в городах находятся «в крайне неудовлетворительном состоянии».
1594 зять Христофор «Перун» Радзивилл подал иск на него от имени жены и старшего сына за разных взглядов на наследство, который удовлетворил земский суд в Слониме. Перед его рассмотрением в коронному трибунале 24 августа 1594 заключил с тестем соглашение, по которому Радзивиллы получали, в частности, Глуск, Тернополь, права на Копысь.
Семья
Январь 1553 г.. женился на Зофией с Тарновских герба Лелива - дочерью Яна Амора Тарновского, будущего великого коронного гетмана. дети:
Константин - Крайчий литовский, староста владимирский, подчаший литовский, был женат на Александре Тышкевич (ее второй брак, третий человек - староста снятинский, сокальский Николай Язловецкий Януш - последний представитель рода Александр - волынский воевода Елизавета - жена Ивана Кошки, Христофора «Перуна» Радзивилла Екатерина Анна - жена Христофора «Перуна» Радзивилла.
Отношение к украинскому казачеству
Были своеобразными; понимая важное стратегическое значение Запорожской Сечи как форпоста против турецко-татарской опасности, пытался поддерживать с казаками партнерские отношения, в частности, принимая их на службу.
В 1578 г.. по приказу короля Стефана Батория возглавил неудачный карательный поход против Войска Запорожского Низового.
В начале 1590-х годов К. В. Острожский враждебно отнесся к назревающих казацких волнений, которые угрожали разветвленной земельным владением княжеского рода. Во время казацкого восстания Христофора (Кшиштофа) Косинского в 1591 - 1593 годах, несмотря на ряд неудач, войско, собранное К. В. Острожским, в решающей битве под Пятой нанесло сокрушительное поражение повстанцам. Шимон Пекалид в хвалебной поэме «Острожская война» показал мягкое отношение К. В. Острожского к побежденным. Князь ограничился лишь требованием публичного покаяния и присяги казацкого вожака перед родом Острожских - можно объяснить тем, что Кшиштоф Косинский (по тогдашним источникам) был родственником князей Острожских.
К. В. Острожский выступил решительно против восстания Северина Наливайко в 1594 - 1596 годах. Польский исследователь Веслав Маевский указывает на показания С. Наливайко от 9 апреля 1597, что К. В. Острожский имел с ним контакты с намерениями рокошу. Князь характеризовал его как злодея (1595), неправдоподобно, чтобы он инспирировал восстание, потому что в 1596 году повстанцы воевали его имения, но войска против этого не выслал, защищал людей, связанных с восстанием, весной 1596 года в его эскорте были откровенные сторонники Наливайко.
Позиция Константина Василия Острожского в религиозной сфере
В первый день Великого поста замыкался в Дубенском монастыре, снимал барские одежды, переодевался в скромную одежду, постился и молился не один день и ночь. Достойный продолжатель дела своего отца; тщательно заботился об украинском православии. Его Острог - один из двух титулярных центров епархии Восточной Волыни - становится центром православной духовности. Отличаясь религиозной толерантностью, К. В. Острожский интересовался произведениями католических богословов, некоторое время находился под влиянием протестантизма. 20 октября 1592 г.. король Сигизмунд III Ваза выдал ему привилегию выступать защитником прав Русской Церкви и выдвигать кандидатов на опустевшие епископские правительства (должности).
Характерно отношение его к актуальному на то время вопрос объединения католиков и православных. Выступив сначала в поддержку такого объединения (предоставил средства Ипатия Потею для поездки в Рим, К. В. Острожский хотел держать процесс под полным собственным контролем. Поэтому, когда в 1594-1596 годах часть духовенства предприняла попытку заключить церковную унию, минуя князя, он выступил ее решительным противником, резко осуждая решение Брестского собора: не ожидал, что Ипатий Потий (давний и близкий друг князя), который благодаря его содействию стал епископом Берестейским и Владимирским, будет заниматься вверенной паствой, а его самого будет считать только овечкой, что требует предводителя.
Константин Константинович Острожский и подъем украинской культуры
Княжение К. В. Острожского сказалось большим подъемом украинской культуры и образованности - было обусловлено попыткой князя сделать свою резиденцию центром культурного сопротивления католической и униатских экспансии. Во владениях К. В. Острожского культура на несколько десятилетий опередила политику; унижена поляками православная Русь не хотела быть «глупой Русью». Вокруг княжеской резиденции в Остроге образовался кружок (академия) славянских и греческих ученых, публицистов теологов и богословов, в который входили Герасим Смотрицкий, Василий Суражский, Христофор Филалет (Мартин Броневский), Эммануил Ахиллес, Лука Сербии, Кирилл Лукарис (будущий Александрийский и Константинопольский патриарх), Никифор Парасхес-Кантакузен, Клирик Острожский, Зизаний Тустановский, Демьян Наливайко и другие.
При содействии К. В. Острожского в Остроге была собрана большая библиотека, которая включала в себя греческую и западноевропейскую богословскую литературу, перепечатки античных произведений, словари, космографии, грамматики и прочее.
В 1575 году пригласил преследуемого Ивана Федорова для организации типографии в княжеской резиденции. Благодаря острожской типографии мир увидел более 20 изданий, в том числе первый полный текст Библии на славянском языке 1580 Году («Острожская Библия»).
Около 1576 года при академии начал действовать учебное заведение "Острожская академия" , где кроме ряда традиционных в то время точных и гуманитарных дисциплин, впервые параллельно излагались латинский, греческий и церковнославянский грамматики. Опыт и программа Острожской школы были заимствованы Львовской, Луцкой и другими братскими школами. Основатель школ академии в 1576 году и типографии в Остроге около 1577 года. При Богоявленский замковой церкви (имела статус кафедрального собора, один из самых значительных православных храмов того времени) возникла собственная иконописная традиция. Несколько острожских икон, написанных в то время, считаются шедеврами православной иконописи.
Привел к развитию Межирицкого монастыря (валы, Заславская и Дубенский (не сохранилась) ворот.
М. Грушевский назвал деятельность К. В. Острожского «первым национальным возрождением Украины».
Последние годы княжения
Постепенно отошел от участия в политической и культурной жизни страны, доживал в Дубенском замке. Равнодушие К. В. Острожского к человеческим делам негативно сказалось на деятельности академии Острога, которая в начале XVII века постепенно приходит в упадок.
Умер 1608 года; был похоронен в крипте Богоявленской церкви Острога.
Собственность
В конце XVI века К. В. Острожский был крупнейшим после короля землевладельцем Речи Посполитой: ему принадлежало 80 городов (в частности, Тернополя, который получил в приданое жены Зофья (Софии) с Тарновских в 1567 г.; выдал 3 грамоты для тернопольских мещан (1570 , 1593 г.; Сколе) о создании цековно-благотворительного братства (впоследствии «Фонд Константина князя Острожского»), выделение ему 235 моргов и 1463 сажен поля для содержания госпиталя бедных мещан православного вероисповедания; содержание братством школы со славяно-русском языке обучения, о строительство Церкви Рождества Христова), 2760 сел. Годовая прибыль князя превышал 19000000 злотых.
После разделения с невесткой Беатой получил большую часть наследства на Волыни: Дубно, Степань, Дорогобуж, Крупа (пол. Krupę), После ее смерти и получения записи от Братаница Гальшки получил Острог, Ровно, Жарнов, Сульжинци, Колодное, Красилов, Полонное, Чернигов. Скуплены в основном в Луцком и Крем"янецкого уездах имения площадью достигали чуть ли не половины Волынского воеводства. Отчество получил также Романов, села Несолонь, Подлубы, Бараш у Звягеля. Купил Вильск, Дымер.
Память
Памятник князю Острожском в Староконстантинове.
Здание «Фонда Острожских». Тернополь, осень 2013
Украина
В городе Остроге Ровенской области в 2000 году был установлен Памятник князьям Острожским.
В городе Староконстантинове Хмельницкой области был установлен памятник-ротонда в честь К. В. Острожского.
В городе Полонном Хмельницкой области на площади Тысячелетия среди бюстов исторических личностей в 2012 году был установлен бюст К. В. Острожского.
В городе Тернополе - улица Князя Острожского
1 июня 2013 года улица Краснодонцев в Луцке была переименована в Улица князей Острожских.
Литва
В Свободном (Литва), по инициативе Свято-Духова православного братства, в 1908 году заложено, а в 1913 освящен храм-памятник к 300-летию К. В. Острожского.
Польша
В Белостоке (Польша) основан фонд князя К. В. Острожского.
Беларусь
26 февраля 2008 в Минске, рядом с Петропавловским собором был установлен памятный крест в честь Константина Василия Острожского
12 мая 2008 в Бресте на территории Брестской крепости в честь князя был установлен памятный крест.
Россия
В Новгороде, на памятнике «Тысячелетие России», установленный в 1862 году, среди просветителей Руси изображено и Константина Василия Острожского.
Канонизация
Украинская православная церковь Киевского патриархата на Поместном соборе 2008 года канонизировала князя как благоверного.
ОСТРОЖСКИЙ КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ - князь, военный, государственный и политический деятель ВКЛ и Речи Посполитой.
Сын К.И. Острожского от 2-го брака. С 1543 года Острожский регулярно выступал со своими слугами на военные сборы, принимал участие в военных действиях в составе литовского войска. Будучи крупнейшим магнатом Волыни, поддерживал протестные настроения по отношению к унификации земель при помощи люстрации королевских замков (лето 1545 года). Организовал (совместно с другими магнатами Волыни, шляхтой и казаками) нападение на турецкую крепость Очаков (1545), укреплял замки (Брацлав в 1552 году, Киев в 1555, 1579 годах), основал город Константинов (ныне Староконстантинов в Хмельницкой области, Украина) на стыке границ Волыни, Брацлавщины и Киевского воеводства (1561), многократно выезжал со своими отрядами на борьбу против крымских татар (1550, 1551, 1552, 1556, 1574, 1575, 1577, 1578, 1583 годы). Укреплению политического влияния Острожского способствовал его союз с партией князей Радзивиллов, занявшей господствующее положение в ВКЛ после 1547 года (закончившиеся в пользу Острожского конфликты с князем Н.Ю. Радзивиллом Рыжим в 1550-1555 годах за доминирование на Волыни не подорвали взаимной поддержки Острожского и литовского канцлера князя Н.Я. Радзивилла Чёрного). Волынский маршалок (1550-1608 годы) и староста владимирский (1550-1579, 1588-1603 годы), староста луцкий (по «экспектативе», т. е. по праву на передачу должности только после смерти предшественника, 1556-1559 годы), воевода киевский (по «экспектативе» 1558 года, фактически в декабре 1559-1608 годах с частичной утратой полномочий в 1572-1575 годах). С 1558 года участвовал в подготовке антитурецкой и антитатарской лиги, планы которой обсуждались с русским послом Р.В. Олферьевым-Безниным (февраль - март 1558 года), агентом Священной Римской империи аббатом И. Циром (конец 1569 - начало 1570 годов). С 1562 года участвовал со своими войсками в Ливонской войне 1558-1583 годов.
На Люблинском сейме (1569) Острожский тайно поддерживал литовских магнатов, выступавших против заключения унии ВКЛ с Польшей и включения Волынского и Киевского воеводств в состав Речи Посполитой, придерживался выжидательной тактики, однако после неоднократных требований короля Сигизмунда II Августа принёс ему присягу [личную 24 мая (закреплена универсалом от 26 мая), а 6 июня в качестве воеводы киевского]. Вошёл в состав польского сената (занял в нём 9-е место и 1-е место - среди сенаторов от коронных русских земель). Как коронный сенатор подписал Люблинскую унию 1569 года. На Луцком съезде (27.7.1572 года) поддержал постановление о необходимости сохранить Речь Посполиту и закрепить шляхетские права и привилегии присягой будущего короля. Предположительно в 1572-1573 годах поддерживал кандидатуры Габсбургов (императора Максимилиана II Габсбурга или его сына Эрнста) на престол Речи Посполитой. Вместе с тем после сближения с князем Ю.Ю. Слуцким-Олельковичем (с весны 1572 года) начал формировать партию сторонников возведения на польско-литовский или отдельно только на литовский трон православного кандидата. На переговорах Острожского с Г.А. Ходкевичем в конце сентября - начале октября 1572 года было достигнуто соглашение о том, что Острожский не будет препятствовать борьбе шляхты ВКЛ против Люблинской унии 1569 года, однако при этом он дал понять, что не собирается жертвовать своими коронными имениями. В 1573 и 1574-1575 годах рассматривался частью русской шляхты в качестве кандидата на литовский трон. В апреле 1573 года Острожский поддерживал инициативы литовских сенаторов по пересмотру положений Люблинской унии; в то же время сообщал польским сенаторам о переговорах литовской шляхты с русскими властями о кандидатуре царя Ивана IV Васильевича Грозного или царевича Ивана Ивановича на престол ВКЛ. В мае того же года Острожский поддержал Гроховскую сецессию противников кандидатуры Генриха Валуа. В 1574 году окончательно порвал с идеей пересмотра условий Люблинской унии, о чём объявил 27 марта, поддержав волынскую шляхту на коронационном Сейме в Кракове. После победы на выборах нового короля Стефана Батория Острожский вёл заочные переговоры и к концу июня 1576 года достиг соглашения с ним.
В 1574-1578 годах активно вмешивался в дела Молдавского княжества, поддержал господаря Иоана Водэ Грозного, затем Ивана Подкову. Действия Острожского вызвали дипломатические разногласия между Османской империей и Речью Посполитой. Неудачи «молдавского проекта» обернулись походами крымских татар на Волынь в 1577 году (разгромили свыше 200 сёл Острожского, свыше 5 тысяч человек попали в плен или были убиты), сам Острожский в феврале 1578 года был осаждён в Остроге (Острожский выплатил крымскому хану контрибуцию в размере 2 тысяч злотых и обязался уговорить короля выплатить дань).
В начале 1580-х годов сблизился с коронным канцлером Я. Замойским, которого поддержал в судебном процессе против К. и А. Зборовских, приведя в январе 1585 года в Варшаву 1,5-тысячный вооруженный отряд. В 1592-1593 годах Острожский подавлял в своих имениях казацкое восстание К. Косинского, в 1594-1596 годах - движения казаков, переросшие в восстание под руководством С. Наливайко. В 1602-1603 годах принимал в Остроге бежавшего из Москвы Григория (Отрепьева) (смотри Лжедмитрий I). После его перехода к князю А. Вишневецкому Острожский пересмотрел своё изначально положительное отношение к авантюристу и совместно с сыном Янушем выступил против поддержки его претензий на русский трон. В 1606 году оказался втянут в Сандомирский рокош (рокош Н. Зебжидовского), отправил в Сандомир архимандрита Киево-Печерского монастыря Елисея (Плетенецкого) с наказом включить в список требований рокошан пункты об улучшении правового положения православных противников унии.
В 1530-1580-х годах вёл (в том числе и совместно с матерью княжной Александрой Семёновной) постоянную борьбу за земельные владения своих ближайших и дальних родственников. В ходе противостояния с вдовой своего единокровного брата Ильи (1510-19.8.1539 года), Б. Костелецкой (в 1547-1574 годах), и племянницей Эльжбетой (Гальшкой) Ильиничной (до 1579 года, когда она завещала все свои наследственные владения сыновьям Острожского) Острожский сумел получить родовые имения князей Острожских и расширить свои владения, сделавшись крупнейшим землевладельцем Речи Посполитой. В 1567-1570 годах добился передачи своей жене Зофье значительных владений её отца Я.А. Тарновского, которые она в мае 1570 года подарила Острожскому. Кроме этого, участвовал в многочисленных имущественных конфликтах с польскими и литовскими магнатами.
В своих владениях осуществлял патрональную политику по отношению к православным церковным властям. В конфликте (1549-1557 годы) с турово-пинскими епископами Вассианом и Макарием Острожский и его мать стремились подчинить местную иерархию своей светской власти. Своими пожалованиями Острожский расширил владения киевских Михайловского Златоверхого (1560) и Выдубицкого (1568) монастырей, основал, по крайней мере, 2 церкви в Константинове. В 1572 году защитил братию Пустынского Николаевского монастыря, заставив архимандрита Киево-Печерского монастыря Илариона (Песочинского) признать избранного там нового игумена. В том же году защитил Михайловский Златоверхий монастырь в земельном конфликте с местным шляхтичем М. Панковичем. В борьбе за Киево-Печерскую архимандритию (1573-1576 годы) принял сторону избранника киевской шляхты Сильвестра Иерусалимца, однако Стефан Баторий признал избранника братии - Мелетия (Хребтовича-Богуринского). Благодаря личному вмешательству Острожского православные Львова добились в 1592 году от короля Сигизмунда III подтверждения статута Львовского братства (1586) и привилеев монастыря Святого Онуфрия (1592).
Вместе с тем Острожский неоднократно показывал, что придерживается принципов внутрихристианской веротерпимости (закреплённых в акте Варшавской конфедерации, подписанном на Варшавском сейме 1573 года) и широких, близких к экуменическим, религиозных взглядов: выступал в защиту кальвинистов и поддерживал близкие отношения со своим зятем - кальвинистом князем К.Н. Радзивиллом Перуном, соблюдал веротерпимость в своих имениях, не препятствовал переходу собственных детей в иные конфессии и их бракам с иноверцами. В 1580-1590-е годы постепенно склонялся к проекту унии между католиками и православными, подтверждая надежды иезуита П. Скарги, видевшего в Острожском лидера движения за унию в Речи Посполитой. В 1582 году поддержал распространение проведённой папой Римским Григорием XIII реформы календаря на русские земли, разрабатывал совместно с папским престолом проект переноса Константинопольского патриархата в Речь Посполиту и его унии с Римским престолом (1584). Протеже Острожского являлись и оба церковных лидера движения за унию - епископ Турово-Пинский (1576-1585 годы), Луцкий (с 1585 года) Кирилл (Терлецкий) и епископ Владимирско-Брестский (1593-1599 годы) Потей Ипатий. В тайных переговорах о заключении унии между Римско-католической церковью и польско-литовскими православными в 1593 году Острожский выступил в пользу полной унии с Римским престолом всех православных стран, включая Русское государство, но с соблюдением обрядовой обособленности православных и равенства иерархов обеих конфессий. Однако уже к июлю 1594 года перешёл на позиции противодействия унии. Окружным посланием от 24.6(4.7).1595 года он призвал православных бойкотировать унию, требовал решать этот вопрос на церковном соборе, обратился за помощью к королю, однако не встретил поддержки, и в сентябре 1595 года вопрос о заключении унии был решён в Кракове без его участия. Тогда Острожский начал формировать блок из противников унии с католиками, призвал православных и кальвинистов к объединению и в письме к Сигизмунду III объявил о готовности защищаться с оружием в руках, если католики начнут религиозную войну. Участвовал в церковном соборе в Бресте в 1596 году, выступая лидером противников унии. Попал под подозрение в заговоре против короля. В мае 1599 года по инициативе Острожского в Вильно прошёл съезд православных «дезунитов» и протестантов, положивший начало их совместной борьбе против Брестской унии 1596 года и за возвращение к нормам Варшавской конфедерации 1573 года. Патриарх Александрийский Мелетий Пигас поддержал деятельность Острожского и возвёл его в достоинство экзарха (без перехода в духовное звание). Острожский добился определённых успехов: на Сейме 1603 года король вывел Киево-Печерскую архимандритию и право на избрание архимандрита из юрисдикции митрополита Киевского и в конституции «Греческая религия» определил, что под властью униатской Церкви должны оставаться только те монастыри и церкви, которые были им переданы на момент принятия данной конституции.
Острожский был высокообразованным человеком, учил латынь и прочие, собирал книги. Испытал влияние своего тестя Я.А. Тарновского - католика, спорившего с папой Римским и вступившего в переписку с Ж. Кальвином. Острожский поддерживал переписку с рядом европейских монархов, а также с князем легницким и бжеским Ежи II и герцогом Пруссии Альбрехтом. Сыновья Острожского, Януш и Константин, получили образование при дворе императора Священной Римской империи Максимилиана II Габсбурга в Вене. Сам Острожский многократно выступал опекуном и покровителем юных шляхтичей (дети князей Р.Ф. Сангушко, Л.А. Сангушко-Коширского, А.М. Курбского). Спорил на духовные темы в переписке с князем А.М. Курбским. Организовал «Острожскую академию», ставшую первым высшим учебным заведением для православных на территории Восточной Европы. При дворе Острожского и в «Острожской академии» велась полемика между представителями различных христианских конфессий и монашеских конгрегаций - проповедь вели иезуиты (П. Скарга), доминиканцы (Мальхер), антитринитарии (И. Мотовило, Э. Отвиновский; Феодосий Косой, Игнатий). Скарга посвятил Острожскому свою книгу «О единстве церкви Божией» (Вильно, 1577), ответом на которую стали учебные и библейские издания созданной Иваном Фёдоровым около 1578 года на средства Острожского Острожской типографии (действовала до 1612 года) - «Азбука» (1578), Псалтирь и Новый Завет (1580) и Острожская Библия (1581). В Острожской типографии напечатаны также «Ключ царства небесного» Г.Д. Смотрицкого (1587), «О единой истинной православной вере» В.А. Малюшицкого (1588).
Был женат (с 1553 года) на Зофье, урождённой Тарновской (? - 1.7.1570 года). Известны дети Острожского: Януш Константинович (около 1554 года - 12 или 13.9.1620 года), воевода волынский (1584-1593 годы), староста богуславский (1591-1620 годы), белоцерковский (1592-1620 годы), черкасский и каневский (1594-1620 годы), переяславский (1604-1618 годы); Эльжбета Константиновна (? - 1599 год), в 1-м браке замужем (с 1570 года) за Яном Станиславичем Кишкой (? - 26.7.1592 года), кравчим (1569-1579 годы) и подчашим (1579-1588 годы) ВКЛ, старостой генеральным жмойтским (1579-1592 годы), каштеляном виленским (1588-1592 годы), публицистом и просветителем, во 2-м браке (с 1593 года) - за князем К.Н. Радзивиллом Перуном; Катерина (Катаржина) Константиновна (1560-3.8.1579 года), замужем (с 1578 года) за князем К.Н. Радзивиллом Перуном; Константин Константинович (около 1560 - до 10.5.1588 года), кравчий (1580-1588 годы), подчаший (1588) ВКЛ, староста владимирский (1580-1588 годы); Александр Константинович (1570-12.12.1603 года), воевода волынский (1593-1603 годы), староста переяславский (1594-1603 годы).
Фигура Острожского помещена в скульптурных композициях памятников «Тысячелетие России» в Великом Новгороде (1862; по проекту М.О. Микешина) и князьям Острожским в городе Острог (2000; по проекту художника С. Чумакова). В 1991 году установлен памятник-ротонда Острожскому в городе Староконстантинов. К 400-летию со дня смерти Острожского на территории Брестской крепости установлен памятный знак (2008; по проекту архитектора Г. Лаврецкого; скульпторы А. Гурщенкова, П. Герасименко). К 300-летию со дня смерти Острожского принято решение о строительстве храма-памятника Святых Константина и Михаила в Вильне (ныне Вильнюс) (построен в 1911-1913 годы; по проекту архитектора В.Д. Адамовича; архитектор А.А. Шпаковский, инженер П.И. Соколов).
